Издержки засухи

Выдавшееся в этом году в Центральной России жаркое лето с малым количеством осадков внесло свои коррективы в планы сельхозпроизводителей. С учетом того, что зима также внесла свою лепту и часть посевов просто-напросто вымерзла, коррективы эти будут весьма серьезными.

В Нижегородской области официально заявляют об ущербе в 4 млрд рублей и посевах, погибших на площади 700 тыс. га. Урожай зерновых, картофеля и других культур ожидается заметно ниже запланированного, что уже учитывается и поставщиками продукции, и потребителями. В регионе наблюдается вполне логичный ажиотажный спрос на муку: население хочет купить впрок, пока дешевле. На усиление спроса мгновенно отреагировали торговцы: цены на муку и крупы выросли.

Сколько бы ни говорили о том, что в интервенционном фонде есть достаточное количество зерна прошлого урожая, неизменно срабатывает проверенный сезонный закон: если население готово покупать больше и платить дороже, то цена будет обязательно подниматься. Ежегодно мы наблюдаем эту картину в период летних заготовок, в момент созревания ягод: чтобы сварить варенье и не дать пропасть выращенному урожаю, люди будут платить за сахарный песок даже больше, чем обычно. И платят.

В ожидании грядущего подорожания муки и круп, наблюдая, как они буквально сметаются с прилавков магазинов, многие нижегородцы также готовы платить дороже, а продавцы готовы дороже продавать.

Конечно, для того, чтобы не допустить ничем необоснованных повышений цен, есть антимонопольные службы. Но в данном случае вряд ли можно говорить о необоснованности: хозяйства потеряли значительную долю урожая, им нужно постараться минимизировать свои потери, продать то, что удалось вырастить, дороже. Нижегородская мука подорожала на 48% и фактически сравнялась в цене с привозной.

Ситуация в регионе не уникальная: в Рыбинске подорожал хлеб, в Воронеже дорожают крупы и картофель… По расчетам экономистов, в июле из-за засухи зерно подорожало в среднем на 30%. В течение осени и до конца года ожидается рост цен на весь спектр продовольственных товаров, включая молоко и мясо. По оценкам аналитика Центра развития Высшей школы экономики Максима Петроневича, пшеница может вырасти к концу года в цене на те же 30%, сахар — на 50 %, а рис — на 20%.

И хотя, как уже было сказано, остались запасы зерна с прошлого года, заявления о том, что хлеб в Нижегородской области подорожать не должен выглядят странно. Во-первых, у хлебного рынка тоже есть свои сезонные пики, в которые дорожание происходит ежегодно. Во-вторых, засуха и ее экономические последствия. Другое дело, что антимонопольщики и региональное руководство могут держать ситуацию под контролем и постараться по возможности минимизировать для населения неизбежные издержки природных катаклизмов. Но давать заведомо ложные обещания и кормить несбыточными надеждами — это странная тактика, если учесть, что наибольший удар придется испытать наименее социально защищенным группам населения, для которых хлеб, картофель и крупы являются основными продуктами питания, а продовольствие — основной статьей расходов в семейном бюджете. Нагнетать несбыточными обещаниями напряжение среди этой части населения — опасная игра для властей.

Власти, впрочем, пытаются перенаправить потенциально зреющее в бедных слоях населения недовольство на самих сельхозпроизводителей. В частности, министр сельского хозяйства и продовольственных ресурсов Нижегородской области Алексей Морозов выражал неодобрение по поводу того, что хозяйства не застраховали возможную потерю урожая. Очень здравая мысль, но только не для нижегородских реалий. У хозяйств не хватает средств на минеральные удобрения, на горюче-смазочные материалы, на приобретение и ремонт техники. Как известно, кредитование банками сельхозпроизводителей также резко уменьшилось. А от селян ждут, чтобы они нашли средства на все, включая покупку страховки.

Кстати, о страховках. Никто не страхует не глядя. Почему погибает урожай? Продолжительный период стояния теплых температур благоприятен для выращивания большого урожая. Но у нас нет оросительных сооружений, а нанять для поливки самолеты — хозяйствам не под силу. Страховщики не возьмутся страховать то, что имеет большие шансы к наступлению страхового случая. Либо уровень страховых выплат предложат такой, который не решает проблемы погибшего урожая. На приличную страховку могут претендовать те, у кого есть все средства к обеспечению выращивания и сбора урожая, на просто надежды на погоду и на удачу. Таких хозяйств в регионе фактически нет.

Рассчитывать приходится, в основном, на федеральную помощь: что хозяйства, понесшие ущерб, получат компенсации, а также в регион поступит зерно из интервенционного фонда страны. Заявки и на то, и на другое направлены. Вопрос в том, в какой мере они будут удовлетворены, а значит — в какой мере удастся смягчить неизбежное подорожание продовольствия.